Говоря о проблемах полноценного урегулирования ситуации, возникшей на востоке Украины, большинство экспертов обращают внимание на идеологические, политические и культурные аспекты процесса. Но, на деле, одним из базовых факторов интеграции должно стать социально-экономическое развитие украинского Донбасса, как пример эффективности и состоятельности государства.
Последние два года базовые для донецкого региона отрасли – угольная и металлургическая – находятся в откровенной стагнации. Причин, которые обусловили подобную ситуацию множество. И перечисляя их, сложно найти хотя бы один позитивный фактор, который бы работал им в противовес. Тут и общее замедление мировой экономики, и, как следствие, снижение спроса на металл, что немедленно негативно отразилось на притоке валюты в страну за счет экспорта. В угольной промышленности ситуация не лучше – на фоне низкой стоимости нефти за последнее время значительно снизились и угольные котировки.
Ситуация же внутри страны складывается и вовсе неоднозначная. С одной стороны, дефицит топлива для ТЭС должен был сыграть на руку угольщикам и дать толчок для развития отрасли. Но большинство тепловых генераций ориентировано на марочный состав, который добывается не на всех украинских предприятиях. А шахты, добывающие коксующиеся угли, тянет на дно кризиса спад в металлургии. Как следствие, вся угольная промышленность Украины стагнирует и рискует потерять даже видимую перспективу развития.
Политика правительства в отношении угольной отрасли в последнее время сводилась к постепенному отказу от господдержки для госсектора, несмотря на то, что ведущие эксперты в этой отрасли предлагали провести коренное реформирование отрасли. Предлагались даже реальные сценарии таких реформ, но все они не были востребованы. Получая прежнюю или даже возрастающую налоговую нагрузку, угольно-металлургическому сектору не предоставляли какой-либо поддержки взамен.
С этого года тянут на дно украинских угольщиков рентные платежи за метан, увеличившиеся ставки за вредные выбросы, которое, в результате, растворяются в общей массе государственного бюджета, и не возвращаются в виде государственных инвестиций в те же очистные сооружения. Не так давно НКРЭКУ инициировала введение ренты с угледобывающих предприятий, как это уже внедрено для ГМК и газодобытчиков. Предложение мотивировалось тем, что «так принято в мировой практике». Однако, на деле в мировой практике несколько иные горно-технические и историко-правовые условия функционирования угледобывающих компаний. Подавляющее большинство угольных запасов в Украине сосредоточено на значительных глубинах в средних и маломощных пластах, что делает отечественную угледобычу более затратной, чем разработка карьерным способом, широко распространенная в других странах. А наличие одновременно государственных и частных компаний в стране заставляет угольный рынок жить по двойным стандартам и правилам.
Возвращаясь же к мировой практике, не грех вспомнить, что в той же Германии, например, даже на пике сокращения угольной отрасли, государственные дотации горнякам составляли до 40 евро за тонну.
Кстати, возможно именно этим объясняется отсутствие приватизационных торгов за последние два года. Даже подешевевшие, вследствие экономического спада, шахты не привлекают частный капитал. А без инвестиций отрасль теряет темпы. Причем падение темпов добычи и воспроизводства шахтного фонда касается не только госсектора, но и предприятий, перешедших в частную собственность. Особенно это актуально для производств, находящихся в непосредственной близости от зоны проведения АТО.
В начале мая приостановили свою работу шахты Западного Донбасса, входящие в «ДТЭК Павлоградуголь». «Мы сделали все возможное, чтобы найти альтернативу сбыта наших углей, чтобы не приостанавливать работу шахт Западного Донбасса. Но спад промышленного производства не позволяет нам полностью реализовать уголь, который мы в состоянии добывать. Поэтому первые десять дней мая станут пасхальными каникулами для большинства наших сотрудников», — говорил тогда в одном из интервью генеральный директор «ДТЭК Павлоградуголь» Сергей Воронин.
Об аналогичных проблемах информировал и Юрий Чередниченко, генеральный директор «ДТЭК Добропольеуголь», который указывал, что «тенденция к снижению производства и потребления электроэнергии в Украине, и в ДТЭК в частности, вынуждает компанию сокращать планы по добыче угля марки «Г». Хранить уголь на складах шахт и ТЭС нельзя, из-за ухудшения его качества и рисков возгорания. Выход – добывать меньше угля, ровно столько, сколько будет сожжено на ТЭС. План по добыче угля на 2016 год для шахт ДТЭК Добропольеуголь (включая шахту Белозерская) был снижен до 3,1 млн тонн. В данный момент только так сможем выжить и продолжать выплачивать заработную плату шахтерам. Мы будем вынуждены вводить ограниченный режим работы – и уже видим отток сотрудников с предприятия. В моногороде, где есть только шахты, людям нужны альтернативы, куда уйти работать».
Подобные нерадостные перспективы просматриваются и, например, в отношении крупнейшего не только в Донбассе, но и в Европе угледобывающего предприятия «Шахтоуправление «Покровское». Это базовый актив корпорации «Донецксталь» Виктора Нусенкиса, ранее работавший в рамках вертикально интегрированной структуры группы компаний. Сейчас же угледобычное предприятие оказалось подвержено всему комплексу внутренних и внешних экономических проблем.
На данный момент шахтоуправление уже испытывает трудности с техническим переоснащением и восполнением очистной линии. Для поддержания уровня добычи, взамен выбывающих мощностей, предприятие переходит на менее эффективные способы подготовки очистного фронта, что, по мнению экспертов угольного рынка, может привести к снижению объемов производства уже в 2017 году.
Кроме того, как отмечают специалисты, в сложившейся экономической обстановке инвестиции в новое высокопроизводительное оборудование становятся непозволительной роскошью даже для крупных угольных компаний, и «Покровское», в этом смысле, не исключение. Но это означает рост денежных и временных затрат на ремонт техники, что ведет к дальнейшему экономическому торможению предприятий.
Стоит понимать, что от положения дел в угольной промышленности Донецкой области напрямую зависит социальный климат территории. К примеру, коллектив шахтоуправления «Покровское» составляет почти восемь тысяч человек. Несколько тысяч горняков трудятся на соседних государственных предприятиях «Красноармейскуголь» и «Селидовуголь», где технико-экономические показатели еще более пессимистичны.
Нельзя не учитывать и известный мультипликативный эффект в экономике, при котором одно рабочее место на угледобывающем производстве инициировало создание 3-4 в смежных и других отраслях. Очевидно, что сокращение числа угольщиков вызовет ожидаемый «эффект домино» в обратном направлении, оставив без работы транспортников, строителей, работников обогатительных фабрик, а далее лиц, занятых в социальной сфере, в секторе предоставления услуг и торговли.
Госпредприятия много лет не получали средств для нужного развития и не имеют «запаса прочности» за счет ранее проведенных капитальных работ, обновления основных фондов и закупленного оборудования, на инерции которых пока выживают такие крупные компании как ДТЭК, шахтоуправление «Покровское», угольная компания Краснолиманская.
Если ситуация будет развиваться в существующем тренде, спад производства неизбежно приведет к сокращению рабочих мест, снижению уровня оплаты труда и, как следствие, к росту социального напряжения и развитию экономической депрессии в городах Доброполье, Павлограде, Першотравенске, Терновке, Мирнограде (Димитров), Покровске (Красноармейск) и ближайших поселках. Угольные предприятия – градообразующие для целого ряда населенных пунктов, а значит, опосредованно от проблем угольщиков неизбежно пострадают местные бюджеты и коммунальная сфера, которые напрямую зависят от отчислений с шахтерских заработков. Все это уже отчетливо проступило на западе страны, во Львовско-Волынском угольном бассейне, где местные горняки неоднократно проводили акции протеста с социальными требованиями. Доходило до того, что шахтеры перекрывали международные автотрассы.
Совершенно очевидно, что без принятия решительных мер, в том числе на самом высоком уровне, ситуация в угольной отрасли Украины, балансирующая на грани, может неудержимо свалиться в коллапс. Критическая ситуация, в которую один за другим попадают даже крупные фигуры украинской угледобывающей отрасли доказывает, что пессимистические прогнозы в этой сфере становятся грустной реальностью уже на глазах.
Виктор Медник, “Открытая Украина“